И скоро день - Страница 66

Я еще раз поблагодарила Дэвида.

— Прошу, синьора, — шутливо отозвался он и распахнул передо мной дверь на кухню.

Все кругом было погружено во тьму, единственный источник света — черно-белый телевизор — приютился на самом краю длинного рабочего стола. Его неровный и мерцающий свет отбрасывал на все предметы какие-то причудливые тени. За столом сидела Роза, перед ней стояла бутылка и стаканы. Она радостно приветствовала нас по-итальянски, затем, заметив меня, резко вскочила на ноги. Дэвид тем временем подошел к выключателю.

— Значит, вечера вы коротаете вместе с Розой, — удивилась я. — Скажите ей, чтобы она села. Давайте сюда книги, Франческа может проснуться, когда вы будете подниматься по лестнице в мою комнату.

Он покорно передал мне книги.

— Не волнуйтесь. Я знаю свое место в этом доме. Так не хотите составить нам компанию в этот прекрасный вечер? Если вы не знаете, что такое «Даллас» по-итальянски, вы вообще ничего не знаете о жизни.

— Низменные вкусы у всех проявляются по-разному. Я предпочитаю углубиться в детектив, сопровождая его шоколадом. Можете предложить мне что-нибудь в этом роде?

Он отрицательно покачал головой. А я передала один из свертков Розе, которая уже уселась на свое место и внимательно посматривала в мою сторону. Она отломила кусочек пирожного и благоговейно отправила его в рот. Я не могла устоять и выложила остальные сладости на блюдо, стоящее рядом с бутылкой.

— Вижу, вы истинный поклонник шоколада, Роза.

Дэвид перевел, а добродушная физиономия Розы расплылась в широчайшей улыбке. Она оживленно закивала и рассыпалась в благодарностях.

Я дружески похлопала ее по плечу.

— Я рада, что вам понравилось. Приятного аппетита, Роза. Спокойной ночи, Дэвид. И спасибо за помощь.

Я еще не закрыла за собой дверь, как они дружно принялись за пирожные, запивая их содержимым бутылки. Экран телевизора мерцал и поблескивал в темноте, но это не беспокоило их: Роза беззаботно смеялась и подталкивала плечом Дэвида. Мне безумно не хотелось уходить отсюда. Они на самом деле были счастливы сейчас.

Дом казался вымершим. Я вдруг заметила фартук Эмилии, мелькнувший и пропавший за углом.

Чтобы открыть дверь, мне пришлось перехватить свои свертки несколько иначе. Книги, естественно, тут же начали рассыпаться, и я стремительно бросилась к кровати, чтобы упавшие книги не наделали слишком много шума. Туда же я свалила и остальные покупки. Но тут я резко отскочила от постели. Мои пальцы коснулись чего-то мокрого и скользкого.

Рядом, на тумбочке, стояла лампа, но я не могла заставить себя подойти ближе к кровати. А ведь я всего лишь в шутку предположила, что Эмилия может подбросить мне в постель змею! Судорожно нащупав выключатель на стене, я нажала его.

Это была не змея. Это были жалкие останки цветов, подаренных мне Себастьяно, сломанные и растерзанные, капельки влаги стекали по стеблям, как кровь, сочащаяся из ран.

7

Моя ярость излилась целым потоком брани: я проклинала все на свете, используя такие обороты, которые мой папа никогда не одобрил бы. «Даже такой взрослой девушке я не позволю так ругаться в моем присутствии. Ты должна вести себя как леди, а то, что я слышу, никак не может звучать из уст настоящей леди». Франческа неодобрительно отнеслась к моему свиданию с Себастьяно, но я даже не могла предположить, что она способна на столь вульгарное изъявление чувств. Это даже не вульгарно, это неприлично. Цветы были так нежны и прелестны. Чьи-то беспощадные и жестокие руки не только смяли их, но и сломали. Это могла сделать только Эмилия. Один вопрос для меня оставался открытым: совершилось ли варварство по подсказке Франчески? Как там у Генриха II и Томаса Бекета: «Кто избавит меня от этого беспокойного священника?»

Мне так и не удалось полностью привести постель в порядок: содержимое вазы было вывалено прямо на самую середину роскошного покрывала. Я несколько раз тщательно отряхнула ткань, но отвратительное пятно все равно осталось, как и неприятный осадок в душе.

Сегодня был бурный день, который завершился вспышкой гнева, а вчера я легла спать очень поздно из-за происшествия с Себастьяно, поэтому у меня не осталось сил даже на то, чтобы раздеться. Я плюхнулась на неразобранную постель прямо в одежде и устроилась между книгами, свертками и любимыми шоколадными конфетами. К счастью, рядом с кроватью стоял графин с водой, так что я могла смело приняться за свое лакомство, которое всегда вызывало у меня нестерпимую жажду. Я решила попробовать хотя бы по одной конфете каждого вида. Вода почему-то не внушала мне доверия: она казалась несвежей, кроме того, в ней был осадок какого-то неизвестного происхождения. Недолго думая, я выплеснула содержимое графина в раковину и наполнила его свежей водой из-под крана.

Что же мне теперь почитать перед сном: неторопливый английский детектив в лучших традициях жанра или ту книгу, где на обложке изображена оторванная голова? Я перебирала груду книг, когда мне попалось совершенно неожиданное издание, которого я явно не покупала. Я пробежала глазами заглавие, и мне сразу стало ясно, каким образом эта вещь попала ко мне. Это был сборник стихотворений Роберта Браунинга. Видимо, Дэвид, спускаясь навстречу мне, захватил его для меня, а когда увидел мои рассыпанные книги, просто незаметно подложил свою. Какой же все-таки странный этот Дэвид.

Я отбросила Браунинга и принялась упорно разыскивать детектив. Книга с отделенной от тела головой напоминала мне мои погибшие цветы, но и детективная история оказалась скучной. Меня спасало только то, что я не переставала поглощать шоколадные конфеты с самыми разнообразными начинками. В конце концов, я поняла, что мне совершенно безразлично, кто убил лорда Биллингсгейта.